Редакционный портфель
Все живут. Дерево живёт так. Оно роняет жёлуди и обрастает кольцами. Жилин Анатолий Борисович живёт так. Он пьёт пиво возле метро и хмыкает на слова Костылина Ивана Амирановича, что он в субботу не выйдет, болт им с резьбой. Дворняжки живут так. Они сворачиваются кольцами, чтобы не было выступов, потому что трава уже ломается по утрам. Земля в целом живёт так в этой местности. Что у нас здесь теперь, туманный Альбион? Люди рациональные, климат влажный. А я, мне как жить? Улицу не переходить в неустановленных местах? Не забывать свои вещи в городском транспорте? Выбирать своё будущее? А. А. Поделкова на выборах в местный поссовет?
В 40 лет я живу так. Верить жизни я не могу, потому что место перед строем и место в строю меня одинаково не устраивает. Не верить никому я не могу, потому что люди сами не знают себя. Поэтому я живу так. Как жили знакомые покойники. Петя Богдан, учитель и врач. Людей лечил и книгу писал, как прожить 150 лет. Себя простить, на мостик стать и спать уйти от интеллигентского противостояния - тварь ли я дрожащая или право имею? Недавно отмечали его сорокалетие. Мама, Янева Валентина Афанасьевна, с калоприёмником на животе после вырезанного рака, собирала бутылки в местном парке и говорила сыну, когда он приезжал, к смерти готова, но, всё же, ещё пожила бы. Антонина Мельник, писатель, поэт, редактор газеты «Соловецкий вестник», на острове, - ничего не бояться и всё понимать, чтобы быть готовым к тому, к чему быть готовым нельзя. Историк Морозов, корабль, - время прощает, а место прощается. Капитан Останин, корабль, - мы должны тщиться и рисковать, потому что от нас останутся дети и новое. Майор Агафонов, посмертно реабилитированный, - человека нельзя сломать, если он сам не сломается.
Папа, Янев Григорий Афанасьевич, - я кофе пил последние 4 года, каждое утро, по турке, по две, потому что моя работа была - публичность образов, литература обликов, а потом перестал, потому что желудок посадил и где-то неделю не пил. А потом я не мог стоять, лежать, сидеть, идти. Я думал, что заболел раком всего. А потом понял, вот это да, у меня же ломки, что кофе бросил пить. Если бы я пил или кололся, меня бы уже не было, слишком внятная наследственность. Янев Григорий Афанасьевич, папа, врач, книгочей, поэт-самоучка, жменю таблеток съедал, пивом запивал и делался как тряпочка, у него начиналось счастье. Фарафонова Пелагея Григорьевна, бабушка, - про меня собаки брехали и те перестали, Бог живёт под лопухом, поэтому космонавты в космосе его не увидели.
|
