Антон Полунин (Украина, Переяславль-Хмельницкий)
Женщина
Кто не пьет снотворного – не рискует.
Я рисую женщину на причале.
За ее спиной остается Куба.
Подари мне что-нибудь на прощанье,
Незнакомка. Бывшая незнакомка…
Через час я стану совсем свободен,
Через час уже ничего не вспомню,
Береги себя, иностранка, Бог даст
Перестанешь сниться мне каждой ночью,
Когда луны воют на мой светильник.
Я рисую женщину между строчек,
Я не пью снотворного – мне противно.
Я рискую не догрести до утра,
Я тоскую не по тебе, мне – веришь -
Не хватает сказанного кому-то
Моего же слова, и в каждом ветре
Я расслышать силюсь хотя бы эхо
Этих звуков, неизвлеченных мною
Из немой груди. Не волнуйся, это
Ерунда, пустышка, ничто не ново.
ЧШ
Турки грядут на редут наряду с облаками, причастными к смерти,
Фесок красны поплавки и эфесы сверкают, как желтые блесны.
Чистые шахматы: может быть, нами пожертвует некий гроссмейстер -
Не из расчета, а в силу того, что рассеян и, верно, влюблен,
Пьян, очарован (сравнение с кварком уместно, поскольку напрасно).
Ядра летят, электроны летят, гравитоны свистят над холмами.
Стоит ли здесь на авось, наобум, без надежды (закончите фразу)…
Пушки нацелены, пешки построены – дело, похоже, за малым.
К черному с белым примешано красное – зрелище не для зевак.
Острая тень офицера магнитной стрелой рассекает пространство.
День удивительно солнечен, то есть, прелестен, как, вновь-таки, кварк.
Близится эндшпиль и турки, грядя на редут, не выходят из транса.
Облако делает дождь, закипает земля, кавалерия вязнет..
Пешая тень по наклонной сползает поверхности, вехи враждебны.
Партия. Юный гроссмейстер при свете настольной похож на стервятника.
Ладно, разлейте коньяк и расставьте по-новой - теперь уж - на деньги.
|
Всем
Спасибо всем. Мое мгновение
Пресек кармический курант.
Я делал то, чего не велено:
Я врал подругам, коих брал,
Я брел туда, куда не надо бы,
Бесповоротно исчезая
Во снах, где свет роняет матовый,
Космическая железа,
Я корчил из себя пернатого,
Не отрываясь от окна,
И кровь была, как сок гранатовый,
Взрывоопасна и темна.
Все, вероятно, даже к лучшему,
Пора прощаться, грянул час:
Уж и столбы висят, как брючины
Вдоль задыхающихся трасс,
И солнце, и стрела минутная,
И горизонта бечева…
Усни, мыслительная внутренность,
Не сохрани, дай оборвать…
Молчат пластмассовые лошади,
Меня снимают с карусели…
Спасибо вам, мои хорошие,
Спасибо всем.
Екатерина Симонова (Нижний Тагил)
Осень желтая
Ирине Бабушкиной
1.
Ах, бакстовский, веселый,
Оранжевый, парчовый,
Крученый и верченый,
Как свечка, золоченый,
Сентябрьский свет в стеклах
Сияет слишком громко.
И ты притворной шторкой
Срезаешь ему локон.
2.
Цветы, цветы и листья,
Лучистые и быстрые
На двух чудесных лицах -
Своемавангардистком
И в зеркале суровом -
Рисует Гончарова,
И все цветы махрово
Желтят ей нос и брови.
3.
И вьется свет проворно,
Французским легким горлом,
Картаво и притворно,
Париж поет всем громко,
И желтые пионы
Плывут по стенам темным,
В которых Ларионов
Рисует их - не ловит.
4.
И лепестки взлетают,
Как балерины, тают,
В сентябрьском тумане,
Нежданном и обманном,
В костюмах золоченых,
Ах, в юбках пышных, томных,
В Нижинского влюбленных,
Забытых, побежденных. |
