Aesthetoscope-Эстетоскоп представляет проект - Aesthetoscope_в печать. Смысл в следующем. Сейчас практически у каждого есть есть принтер - дома, на работе, у знакомых. Часто и я распечатываю нужные мне тексты, чтобы прочесть их в свободный час. Я вообще люблю печатать тексты на бумаге. Мой альманах - Aesthetoscope-Эстетоскоп - старается познакомить вас с хорошими авторами, с их поиском, с их новыми работами. Для того, чтобы знакомство было более непринужденным я предлагаю вам новую форму публикации - книга-не книга, листовка-не листовка - издание, приспособленное для легкого распечатывания на принтере.
Эти публикации будут подготовлены таким образом, что вы сможете сразу отправить их на печать и получить удобные и хорошо оформленные издания.

Пошаговая инструкция для того, чтобы распечатать издания из Aesthetoscope_в печать.
Некоторым может показаться слишком очевидным то, что я напишу дальше, но, согласитесь, бывают ситуации, когда самые очевидные вещи почему-то не приходят в голову, и в этом случае мои подсказки будут как нельзя кстати.
Итак, для того, чтобы распечатать издание из Aesthetoscope_в печать, вам нужно кликнуть по ссылке рассказа, который вы хотите распечатать, к примеру - Генри Дэвид Торо. О гражданском неповиновении. Перед вами откроется страница сайта Issuu.com, сайта, где мы разместили архив наших изданий. В центре открывшегося окна вы увидите первый разворот (две страницы) рассказа. Читать наши издания с экрана не очень удобно, потому что на каждом листе расположены по две странички издания и следуют они не по порядку чтения, а таким образом, чтобы после распечатки на стандартных листах формата А4 листы можно было сложить пополам и, вложив сложенные листы один в другой, получить брошюрку-книжицу удобного размера. Пока все понятно?
Продолжаем. Оглядитесь и вы обнаружите рядом с разворотом страницы издания несколько значков, среди которых будет один, похожий на принтер. Кликните на него. Перед вами откроется новое окно, в котором будет кнопка с надписью "Print this publication. 2 pages, page size 29.7x21.0cm" ("Распечатать эту публикацию. 2 страницы, размер страниц 29,7 на 21 см, размер стандартного листа А4 формата"). Можете отправлять рассказ на печать.
Если ваш принтер поддерживает двустороннюю печать, ваша распечатка будет еще более аккуратной и похожей на хорошее книжное издание. Приятного чтения!

<...> Когда сборщик налогов или другой чиновник спрашивает меня, как уже сделал один из них: «Но что я могу сделать?» – я отвечаю: «Если действительно хотите что-то сделать, подайте в отставку». Если подданный отказывается повиноваться, а чиновник отказывается от должности, революция свершилась. Но положим даже, что прольется кровь. А разве из раненой совести не льется кровь? Из этой раны вытекает все мужество и бессмертие человека, истекая этой кровью, он умирает навеки. Вот эта кровь и льется сейчас...
Я уже шесть лет не плачу избирательный налог. Однажды я был за это заключен в тюрьму на одну ночь; разглядывая прочные каменные стены толщиной в два-три фута, окованную железом дверь толщиною в фут, я был поражен глупостью этого учреждения, которое обращалось со мной так, словно я всего лишь кровь, плоть и кости, которые можно держать под замком. Я подивился, что выбрали именно этот способ меня использовать и не додумались, что я могу пригодиться на что-нибудь другое. Я понял, что если меня отделяет от моих сограждан каменная стена, то им нужно пробиться или перелезть через еще более высокую стену, чтобы достичь свободы, какою располагаю я. Ни на миг я не почувствовал себя лишенным свободы, а стены были просто напрасной тратой камня и известки. Я почувствовал себя так, как будто один лишь я уплатил налог. Они явно не знали, как со мной обращаться, и вели себя как дурно воспитанные люди. Как угрозы, так и уговоры были ошибкой; ибо они думали, что моим главным желанием было оказаться по другую сторону этой каменной стены. Я невольно улыбался, глядя, как старательно они запирали дверь за моими мыслями, которые выходили беспрепятственно, а ведь только они и представляли опасность. Бессильные добраться до меня самого, они решили покарать мое тело; совсем как мальчишки, которые, если не могут расправиться с кем-нибудь, на кого они злы, вымещают это на его собаке. Я понял, что государство слабоумно, что оно трясется, как одинокая женщина за свои серебряные ложки, и не отличает друзей от врагов; я потерял к нему последние остатки уважения и почувствовал жалость.

Генри Дэвид Торо.
О гражданском неповиновении

Тук.
В этой комнате всегда темно.
Тук-тук.
Темно и пусто.
Тук-тук. Тук-тук.
В этой комнате есть то, что хотелось бы спрятать от всего мира, спрятать только для себя. Тук-тук.
Тук-тук.
Тук…

– Привет! Эй, ты что, уснул?
Ворков, с самого утра! И что он тут забыл?
– Да не кричи! – мой голос такой раздражённый.
– Ты что это? Не с той ноги встал?
Я поморщился.
– А тебя что, стучать не учили?
Ворков пожимает плечами.
– Ну вот ещё, стучать!
У меня иногда возникает впечатление, что он не способен измениться.
– Разве я тебя не просил?.. Ну всё, пошли.
Я едва ли не силой выпихнул его за двери… прочь из комнаты, где хорошо слышно этот стук.
Сегодня дорога в колледж показалась мне необычайно длинной, а Ворков – слишком громким. Он о чём-то болтал без остановки; я не слушал. Я вспомнил, что забыл с утра завести свою куклу – и что теперь? Она будет лежать, словно во сне, и ждать, чтобы я её завёл? Словно во сне – или как мёртвая?
От этой мысли становилось холодно в животе. Мне хотелось бежать домой, к кукле, чтобы услышать тихое успокаивающе «тук-тук».
– Что-то ты сегодня молчаливый. И бледный. Заболел?
Я покачал головой и промолчал. Сегодня четыре пары. Через восемь часов буду дома. Продержится ли она восемь часов?
(читать дальше)

Ирина Сидоренко (Киев).
Тук-тук